Уровень компьютерного пиратства в России сокращается

По данным IDC, обнародованным в мае, в 2006 году уровень компьютерного пиратства в России продолжал снижаться. Если в 2003 году он составлял 87%, а в 2005-м 83%, то в минувшем году он опустился до 80%. Сразу отметим, что этот показатель вычисляется по довольно сложной методике, учитывающей множество факторов, таких как средний «срок жизни» вычислительной техники, инсталлированная компьютерная база, продажи оборудования и ПО в конкретном регионе, распространенность того или иного софта (в том числе ОС Windows), курсы обмена валют и т. д. О достоинствах и недостатках данной методики – ее краткое описание выложено на англоязычном сайте IDC – можно спорить, но, как подчеркивает менеджер по консалтингу IDC Russia/CIS Тимур Фарукшин, она едина для всех регионов (аналитики IDC работают в 45 странах) и остается неизменной на протяжении долгого времени, что позволяет отслеживать тенденции и весьма объективно сравнивать уровень компьютерного пиратства в разных странах мира.

В первом приближении можно считать, что показатель уровня компьютерного пиратства, вычисляемый по методике IDC, говорит о том, какая доля программ (деловых, образовательных, игровых и так далее), используемых в конкретном регионе, являются контрафактными. При этом на равных (в натуральном выражении) учитывается как так называемый «тяжелый софт» (например, ERP-cистемы, cерверное ПО и так далее), который достаточно трудно (а чаще всего – просто нецелесообразно) красть, так и лёгкие пакеты (например, персональные офисные приложения), воровать которые не составляет особого труда.

Интересно отметить, что, несмотря на снижение уровня пиратства, финансовые потери производителей ПО в России от того, что многие продолжают использовать контрафактную продукцию, выросли с 1,1 млрд. долл. в 2003 году до 2,2 млрд. долл. – в 2006-м. Причину этого на первый взгляд парадоксального явления Тимур Фарукшин усматривает в том, что в нашей стране рост инсталлированной компьютерной базы (по информации IDC, в настоящее время она составляет около 17 млн. настольных и блокнотных ПК, причем свыше 95% из них работают под управлением различных ОС Windows) отстает от роста продаж лицензионного ПО* (с учетом совокупной реализации «коробок», многопользовательских корпоративных лицензий и OEM-версий). Впрочем, в других странах эти потери, по данным той же IDC, еще выше. Так, например, во Франции они составляют 2,7 млрд. долл., в Китае – 5,4 млрд. долл., а в США, где наблюдается самый низкий в мире уровень пиратства, и того больше – 7,3 млрд. долл.

Но отрадно уже то, что Россия покинула двадцатку самых плохих в смысле компьютерного пиратства стран, среди которых остались такие государства, как Армения (уровень пиратства в 2006 году составил 95%), Вьетнам (88%), Пакистан (86%), Украина (84%), Алжир (84%) и Китай (82%).

В то же время нам ещё далеко не только до таких высокоразвитых в плане ИТ государств, как США (где уровень пиратства по итогам 2006 года вышел на отметку всего в 21%) или Япония (25%), но и до стран Евросоюза (в любой из них этот показатель ниже 50%). В целом же по миру уровень пиратства в 2006 году, по данным IDC, составил 35%, а финансовые потери производителей ПО от использования пиратской продукции достигают 39,6 млрд. долл.

Эксперты называют несколько причин снижения компьютерного пиратства в России: возросшую пропагандистскую активность поставщиков ПО (в первую очередь Microsoft) и различных зарубежных и отечественных ассоциаций (BSA, НП ППП, АП КИТ и ряда других); совершенствование российского законодательства в области охраны прав на интеллектуальную собственность (согласно недавно принятым поправкам к Уголовному кодексу РФ за кражу интеллектуальной собственности теперь можно лишиться свободы на шесть лет); учащение проверок предприятий и организаций (на предмет использования легального ПО) со стороны правоохранительных органов и т. д. Выяснить, какой из этих факторов сколько «весит», надо полагать, совершенно невозможно. Да, видимо, и не нужно. Ведь в конечном итоге важен синергетический эффект.

Цена победы

В любой борьбе бывают перегибы. Борьба с компьютерным пиратством – не исключение. Так, например, судя по многочисленным «сигналам с мест», при проведении антипиратских рейдов нередки случаи «правового беспредела», в ряде случаев обусловленные чувством безнаказанности одной стороны и правовой неграмотностью другой. Официальной статистики «перегибов» нет. Но о неэффективности значительного количества проводимых в нашей стране антипиратских проверок свидетельствуют данные BSA. Обратите внимание на таблицу «Правоприменительная практика». Из неё следует, что в 2005 году в нашей стране лишь 6% проверок заканчивались вынесением обвинительных приговоров по отношению к лицам, подозреваемым в нарушении прав на интеллектуальную собственность. В 2006-м этот показатель вырос до 9%, а в I квартале 2007 года – до 12%. Однако до идеала (100%) ему ещё далеко. А ведь практически любая проверка связана с изъятием компьютеров в качестве вещественных доказательств (на время проведения различных экспертиз и следствия, которое, по российским законам, может длиться до шести месяцев).

Особенно страдают от такого рода изъятий небольшие компании, куда проще всего быстро проникнуть и где, как правило, не ведется регулярное резервирование данных. Ведь что значит для такой компании изъятие на неопределенный срок компьютеров с жизненно важной деловой информацией? Это практически полное прекращение её деятельности и громадные убытки как для владельцев фирмы, так и для оставшихся не у дел наемных сотрудников. Причем от такого рода проверок (и изъятий) не гарантированы даже вполне законопослушные компании, все компьютеры которых обклеены лицензионными марками, свидетельствующими о том, что предустановленная на них OC Windows является лицензионной.

Кто же имеет право проводить эти проверки? И на основании каких документов? Вот как отвечает на эти вопросы Анна Петрова, юрист «Балтийского юридического бюро», представляющего интересы BSA в России: «Согласно закону РФ «О милиции» (статья 11, пункт 25), подобные проверки могут производиться лишь на основании мотивированного письменного постановления начальника органа внутренних дел (УБЭП, отдела «К» или обычного отделения милиции) или его заместителя о проверке финансовой или хозяйственной деятельности компании и только в присутствии не менее двух понятых и представителя юридического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность. Этим людям должны быть вручены копия указанного постановления, а также копии протоколов и описей, составленных по результатам действий, направленных на выявление лиц, подозреваемых в совершении преступления, и в целях установления оснований для возбуждения уголовного дела или дела об административном правонарушении. Причем, cогласно приказу Министерства внутренних дел Российской Федерации № 636 от 2 августа 2005 года «Об утверждении инструкции о порядке проведения сотрудниками милиции проверок и ревизий финансовой, хозяйственной, предпринимательской и торговой деятельности», проверяемый хозяйствующий субъект должен находиться на подведомственной территории компетентного органа внутренних дел, выписавшего постановление, – городского, районного, областного и т. д.».

«Изъятие компьютеров с подозрительным софтом в качестве вещественных доказательств – обычная общемировая практика, – говорит председатель Российского комитета BSA Жан Поль Сорен (Jean-Paul Seuren). – Вопрос же о том, кто, как и на какой срок может эти компьютеры изымать, находится исключительно в компетенции национальных органов законодательной и исполнительной власти. BSA хотя и пытается повысить качество проверок компаний, подозреваемых в нарушении авторских прав фирм-производителей ПО, но на национальные особенности реализации соответствующих процедур никак повлиять не может. Мы вообще не стремимся кого-либо засудить или ущемить в правах. Наша цель – убедить всех в целесообразности использования только лицензионного ПО. Один из методов достижения этой цели – рассылка предупредительных писем в те компании и организации, где, по данным членов BSA, используется контрафактный софт. В 2006 году в России такого рода писем мы разослали около 2000. План нынешнего года – 5000».

* По данным IDC, в 2006 году ИТ-расходы российских компаний распределялись следующим образом: лишь 10% средств шли на приобретение ПО, а остальные 90% – на оплату услуг сторонних организаций и закупку оборудования.

Источник: PC Week.